В данном сообществе давно обсуждаются разные аспекты кенотической Экклесиологии. Одни считают ее чисто протестантским детищем, другие хотя и связывают ее с Тайной Креста, но не могут оторваться от тех воззрений, которые имел П.Тиллих. Возможно ли построить кенотическую Экклесиологию и оставаться православным человеком? Данным вопросам посвящен мой очерк:
СМЕРТЬ ЦЕРКВИ: кенотическая Экклесиология, Тиллих и Кафолическая ортодоксия (загружаемый файл в формате pdf на сайте Лютеранской Семинарии www.novosaratovka.org )
Содержание статьи :
1. Богословие Креста, на протяжении веков раскрываемое Церковью в форме доктринального исповедания, долгое время не касалось Экклесиологии. Крестная тема всегда была разделом Христологии с «нравственно-аскетическим приложением» (значение личного крестоношения каждым крещенным христианином). Ницшеанский вызов под названием «смерть Бога» был достойно принят богословием наших Церквей, еще на Халкидоне выработавших терминологию, которая позволяет говорить о смерти Христа как о смерти Бога-Слова: Бог оказался причастным нашему экзистенциальному опыту смерти. Но на протяжении веков было полное отсутствие понимания «голгофского» среза в бытии Самой Церкви.
2. В ХХ в. именно Экклесиологическое измерение Голгофы стало предметом богословского дискурса. Зародившись в протестантизме, «кенотическая Экклесиология» получает свое развитие и в Православии. В своем очерке я анализирую «кенотическую экклесиологию» протестантских пасторов П.Тиллиха и А.Тихомирова.
3. Библейское богословие всегда было богословием истории, а не отвлеченной философской теории (как у эллинов). Историческая же ситуация ставит перед нами массу вопросов, которые, если оставаться верными библейскому богословию, решаются не нашими логическими просчетами возможностей, а доверием Промыслу Божьему – основному понятию для библейского историзма.
4. На мой взгляд, именно эту веру в эсхатологическую перспективу истории (возвещаемую как пророками В.Завета, так и Христом) утратил Пауль Тиллих, а потому он серьезно рассматривает перспективу реального существования «постхристианского мира» - мира, в котором не просто Христианство будет выведено за рамки социо-культурного процесса, но и вообще «прекратит существование как историческое событие».
5. Возможно ли рассматривать кенотическую Экклесиологию в ином русле? – Убежден, что возможно. Апокалиптические тексты у Иоанна Богослова и у Павла ясно говорят нам, что в последней исторической схватке со злом Церковь проиграет: «И дано было ему (антихристу – арх.Ф.) вести войну со святыми и победить их (!)» (Откр.13:7). Т.е. Церковь мужественно признала это свое конечно поражение в историческом пространстве (непонятно, почему это признание оставалось незамеченным столько веков). Однако это поражение Церкви не оставляет после себя перспектив для истории: смерть Церкви будет концом истории человечества.
6. При этом это поражение имеет и Христологическую параллель: земная жизнь Иисуса закончилась на Кресте, но после этого – слава Воскресения. Аналогично и Церковь, пройдя через смерть в этом мире, войдет в славу Воскресения в Парусии Христа.
Все обозначенное тут тезисно рассматривается мною в следующих главах очерка:
1. Вопрос о смысле истории: История и Промысел.
2. Недостаточность протестантского определения «Церкви».
3. Неодолимость Церкви «вратами ада».
4. «Самоубийство» человечества как апокалиптический сюжет.
5. Смерть Церкви и Парусия.
